Сказание об Оками

Глава 1

1.

Как там принято в подобных историях? Сначала о себе? Да? Меня зовут Лю Пинь. Лю - фамилия, тут все шиворот навыворот и фамилию принято всегда указывать до имени. Типа, семейное важнее личного. Пинь - означает плоская, равнина, доска. Своеобразное пророчество о том, что во взрослом возрасте у меня спина болеть не будет и на белье сплошная экономия выйдет. Никакой связи с волками и оборотнями, просто дурацкие фамилия и имя. Сама не знаю причём тут волки. Есть уверенность что не с пустого места они при звуках моего полного имени вспоминаются, но подробности ускользают.

Трудно сформулировать когда я осознала что я это Я. Происходящее напоминало медленное пробуждение от кошмара в котором я всё забыла, утратила даже простейшие навыки, даже палочками для еды пришлось учиться пользоваться с самого нуля. Научилась, правда, офигенно быстро. Я всему учусь настолько быстро, что сама себе завидую. Есть, ходить, говорить, считать, ругаться плохими словами, обманывать, воровать. Всё это я освоила на порядок быстрее положенного нормальному ребёнку. Поначалу родня считала что дело тут в благословении свыше молитвами моей ушедшей матушки. Потом, когда прорезался характер, который у меня совсем не сахарный, а также зверский аппетит, начали говорить о проклятье и одержимости демоном.

На самом деле, конечно, никакого проклятия нет. А демонов и прочей упоротой мистики не существует. Просто я взрослая тётенька, медленно приходящая в себя в детском теле. Жрать же постоянно хочу потому, что мозгу нужны ресурсы, нужна глюкоза в крови для интенсивной работы, чтобы потянуть взрослое сознание при том детском количестве нейронных связей, которые есть к текущему возрасту. И для построения новых нейронных связей, которые выливаются в новую вспоминаемую мной информацию.

Всё строго научно, как я люблю, хотя и далеко не полно, отсутствует информация как такое вообще получилось. Можно, конечно, гипотезы предлагать. Генетическая память, к примеру. В этом случае я это только я, а вся делающая меня типо гениальной надстройка это предобучение нейросети. Ну вроде как телёнок выпал из коровы и уже умеет бегать. А я выпала из мамки и умею решать системы уравнений. Пока простеньких линейных, более сложные мозг трехлетки не потянет. Да и нет строгой уверенности что эта информация в моём не до конца распаковавшемся пакете знаний присутствует.

Другая версия - реинкарнация. В местных убогих верованиях есть такое. Переселение душ и прочая лабуда. Не то чтобы это совсем нереально. Сейчас я помню слишком мало, но обрывки знаний об энергетических отпечатках сознания, несущих личностную информацию у меня проскакивают. Но генетическая версия как-то приятнее, она означает что я это истинная я, такая какой и должна быть а не пришелец извне, переформатировавший крошку Лю Пинь под себя. На практике разницы никакой, конечно. Поэтому коротко обдумав проблему, я решила что никакой проблемы и нет.

Проблемы, они, в совсем другой плоскости. Тётенька я взрослая, сильная и типа независимая. Но, походу, малость неадекватная. Детские мозги, детские гормоны, период бурного роста, в который одни вещества в крови сменяются другими. Так что я с легкой придурью. Упертая там, где не надо, например. Вспышки злости, даже ярости. Спонтанные поступки. И чувство юмора такое, что самой не смешно потом, когда понимаю что сказала или сделала. Может, правда, это как раз моя истинная личность такая, но не хочу в такое верить. Хочу верить в то, что я эталон адекватности и здравомыслия, который временно сломался под гнетом обстоятельств. Это еще до полового созревания мне пока далековато. Вот тогда начнется кромешная жесть для всех окружающих. Подростковый бунт, короче.

О себе чутка рассказала, теперь о местности. Родиться мне повезло в самой заднице убогой Страны Грязи. На самом деле Страны Земли, но глядя по сторонам я всё больше убеждаюсь, что название Страна Грязи подошло бы лучше, прям идеально, в самую точку. Грязь тут вообще везде. Источник пропитания, дорожное покрытие, строительный материал, сама основа существования государства.

Я тип стебусь, но не до конца. Халупа, где мне повезло выживать, то есть проживать, да, она глинобитная. Видела почти весь цикл строительства аналогичной, начиная от момента, в котором лепят кирпичи из грязи с добавлением дерьма, просушивают на солнышке без всякого обжига, а затем кладут из них стены. Для связывания кирпичей всё те же грязь и дерьмо, только смешанные в других пропорциях, более жидкие. Крыша из палок и нет, не дерьма, соломы. Вроде как уже не дерьмо, но о пожарной безопасности тут и не слышали. Одна искра и вспыхнет крыша как сухая спичка, вместе со всеми, кто под крышей.

Такая вот задница. Называется, как бы, гордым именем деревня Пиньдишань. Меня, похоже, в честь деревни и назвали, фантазия-то ничерта не работает. Основной вид деятельности населения - сельское хозяйство, а именно выращивание риса.

Ненавижу рис! Не-на-ви-жу! Так-то злак как злак, не лучше и не хуже пшеницы, кукурузы или что там еще похожего выращивать можно. Но не тогда, когда твой рацион состоит из риса и риса. Специй никаких. Добавок никаких. Даже соль в дефиците и по праздникам. Что тут говорить уже о мясе? Мясо я не видела до тех пор, пока сама не научилась его добывать. Но сейчас о миллиард раз проклятом рисе, выращивание которого это жесть двух разновидностей, но при неизменной позе задом кверху.

Этап номер один - посадка риса. Нетрудно представить поле, сделанное из вязкой коричневой грязи с примесью буйволиных экскрементов . Грязь и дерьмо, все в лучших традициях замечательной Страны Грязи. Ублюдочное грязевое болото, по тупости крестьян названное полем, заливают водой по щиколотку взрослого человека и начинают втыкать в воду саженцы риса. Берешь пучок риса, наклоняешься, втыкаешь ублюдочные саженцы от забора и до заката. Резиновая обувь? Хоть какая-то обувь? Нет! Не то чтобы кто-то из бедных ублюдков отказался бы от резиновых сапог. Тех попросту нет. Обувь - огромная редкость, дефицит и несбыточная мечта. К вечеру, правда, на ногах образуются сапожки из подсохшей грязи, которую потом не отмыть никак, настолько в кожу въедается. В моем случае высота грязевых сапог доходит сильно выше колена.

Потом, когда рис вырастет, делаешь всё наоборот. В смысле, что от рассвета и до забора срезаешь пучки выросшего риса тупым серпом, очень хорошо если сделанным из дерьмового железа, но чаще каменным. Мелкой сопле вроде