- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (55) »
Барбара Вуд Игры с шакалом
Эта книга посвящается памяти моего мужа Джорджа.Все действующие в этом романе лица — плод воображения автора, и любое сходство с реальными персонажами, живыми или мертвыми, является чистым совпадением.
Глава 1
— Лидия, к телефону. Дженни моет руки. Она подменит тебя. Миссис Кэтхарт ждала, пока я передам доктору Келлерману зажим. Не отрывая глаз от операционного стола, я сказала: — Лучше я останусь здесь. Кто звонит? Мне можно перезвонить? — Думаю, что нет, Лидия. Звонит твоя сестра Адель из Рима. Говорит, что не может ждать. Я посмотрела на хирурга. — Из Италии? — переспросила я. — Вы не ошиблись? — Телефонистка так сказала. Рим. Личный разговор. К тому же срочный. Дженни готова заменить тебя. В этот момент раздался голос доктора Келлермана: — Быстро! Остановка сердца! Я посмотрела на электрокардиограф. Пульса не было. Из громкоговорителя донесся спокойный холодный голос: — Синий код, операционная. Синий код, операционная. Синий код, операционная. Тут же забыв об Адели, я занялась привычной работой: быстро открывала стерильные шприцы, наполняя их эпинефрином и двууглекислым натрием. В руках у меня оказались электроды. — Отойдите от стола! Включить ток! Тело на операционном столе содрогнулось. Стрелка осталась на месте. — Еще раз. Всем отойти. Поднять напряжение до двухсот вольт. Включайте! Безрезультатно. — Еще ампулу двууглекислого натрия. Лидия, держите электроды. Не уроните. Какая группа крови у этого парня? Проверили ее на совместимость? Его семье пока ни слова. Лидия, внимание. Включайте! Все с надеждой смотрели на электрокардиограф. Послышался короткий писк. Затем еще один. Третий прозвучал неровно. Стрелка индикатора начала подрагивать. — Хорошо, еще разок. На этот раз получилось. Двести вольт заставили сердце заработать. Пациент находился в состоянии клинической смерти три с половиной минуты. С биологической точки зрения, он продолжал жить. — Ладно, пора заканчивать. — Голос доктора Келлермана звучал твердо и ободряюще. — Привезите каталку из реанимации. Этому парню требуется наблюдение. Все, шьем. Лидия, нити для брюшинного шва, пожалуйста. Я привычным жестом передала ему иголку. В глазах доктора Келлермана была улыбка, означающая: «Девочка, мы победили». Бригада интенсивной терапии покинула операционную, оставив нас за обычной работой. Когда пациента увезли, я оглядела царивший вокруг меня беспорядок: кучи пропитанных кровью тампонов, разбросанные инструменты, пустые шприцы. Я с ужасом подумала о предстоящей уборке, но тут появилась миссис Кэтхарт. — Лидия, отдохни. Дженни уберется здесь. Тебе же нужно позвонить. Ах, да, Адель. Срочный разговор. Совсем забыла.
Одной рукой я держала телефонную трубку, а другой нервно стаскивала маску, болтавшуюся на шее. — Алло? — раздраженно произнесла я. В трубке послышался равнодушный голос телефонистки: — Я все еще пытаюсь соединить вас. Международные линии перегружены. Можно я вам перезвоню? — Нет. Это срочно. Я подожду у телефона. — Да, конечно. Попробую еще раз. Голос телефонистки звучал приглушенно, будто она говорила сквозь целлофан.
Ожидая, я попыталась понять, что взволновало меня сильнее: звонок сестры, с которой я не виделась четыре гола, или внезапная остановка сердца пациента во время операции… — «Резиденс Палас Отель», подождите минуточку, — произнес голос с итальянским акцентом. Мне удалось дозвониться по номеру, который оставила Адель, и вот-вот меня соединят с сестрой. Мысли возвращались к случившемуся в операционной, но мне не терпелось выяснить, зачем звонила Адель и какой смысл она вкладывала в слово «срочно». Мы с сестрой много лет назад были очень дружны, и так продолжалось до внезапной смерти наших родителей и брата. Гибель близких, обычно сближавшая семьи, странным образом разъединила нас с Адель. Четыре года назад мы окончательно расстались. Тогда мне было двадцать три, Адели — двадцать два. Я изучала хирургию, Адель осваивала искусство завоевания мужчин. В тот день сестра неопределенно говорила, что собирается отправиться в путешествие, а я завела речь о своих планах. Потом мы нехотя пожали друг другу руки, будто только что договорились о переносе чаепития на другой день. И все. За прошедшие четыре года я ничего не слышала о сестре.
— Лидди? Лидди, это ты? — Это я. Адель, это ты? Боже мой! — Как я рада, что дозвонилась до тебя. Да, Лидди, у меня потрясная новость! Ты не поверишь! Жду не дождусь, когда смогу тебе все рассказать! Я не верила своим ушам! Сестра называла меня Лидди, как будто мы расстались только вчера. — Успокойся, — сказала я, чувствуя, как мне передается ее волнение. — Что случилось? С тобой все в порядке? — Конечно, все в порядке! Дела у меня идут блестяще. Лидди, я в Риме! — Я это поняла. — Цела и невредима. Но есть срочное дело. Лидди, ты сможешь приехать в Рим? — Что ты сказала? — Послушай, я тебе отправила посылку, со дня на день ты должна ее получить. Насколько я понимаю, ты еще ничего не получала. Надо было для надежности отправить заказной, а я послала авиапочтой. Ну да ладно! Ах, Лидди, ты обязательно должна приехать. Ну, пожалуйста! Голос сестры звучал напряженно, в нем слышалась нотка паники. Я насторожилась. Как будто Адель была счастлива, однако внутренний голос подсказывал, что все обстоит совсем не так. — Что-то случилось? — Сейчас не могу сказать. Но это просто фантастика. Я обязательно расскажу тебе все при встрече. Ты сможешь приехать в Рим? — Конечно, нет. Не глупи. — Адель не изменилась. Импульсивная и капризная. — Я не могу бросить работу. А теперь скажи, что слу… — К черту твою дурацкую работу! Ты непременно должна приехать. Послушай, Лидди, мне некогда… Ее голос внезапно оборвался. Через минуту я сказала: — Продолжай, я слушаю. Молчание. — Адель, не устраивай спектакль. Если хочешь что-то сказать, не тяни время. Адель? Ответа не было. — Алло? Адель? — Я постучала по кнопке. Откликнулись с коммутатора больницы. — Нас разъединили, — объяснила я. — Вы можете соединить снова? — Подождите, пожалуйста. Я ждала, напряженно прислушиваясь. Звуки в трубке напоминали шум океана. Слышались какие-то щелчки, дыхание. Наконец раздался голос телефонистки: — Извините, вас не разъединили. На том конце повесили трубку. — Что? Не может быть. — Хотите, я соединю еще раз? — Но она не могла повесить трубку. Нас
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (55) »